Новый этап в процессе заселения и освоения края ознаменовался уничтожением значительной части расположенных по левому берегу Северского Донца населенных пунктов. Летом 1711 г. волосский господарь Д. К. Кантемир писал Петру I: “От Бахмута даже до Лагану (станица Луганская), понеже суть места пустые изволте дать волность селиться вновь полку вольным людем, который бы был ради обережения…”. Изложенная в письме просьба свидетельствует не только о необходимости защиты края от татарских набегов, но и о слабой заселенности района рек Бахмут и Тор, а также об отсутствии населенных пунктов на западной окраине Земли Войска Донского. Ко времени создания в 1703 г. Бахмутского уезда оседлое население размещалось лишь в районе г. Бахмут. Но особенно отчетливо слабая заселенность края проявилась в ходе начатой в 1708 г. губернской реформы. Результатом этого преобразования стало деление территории государства на 9 губерний. В составе Азовской губернии учреждена Бахмутская провинция, огромная площадь которой сочеталась с крайне низкой плотностью населения. Это же подтверждается результатами Первой ревизии (переписи) населения, проводившейся в 1719-1722 гг. Она являлась составной частью податной реформы Петра I. Непосредственным поводом к реформе было возвращение в Россию регулярной армии из заграничных походов. Предстояло разместить ее так, чтобы она быстро получала необходимое довольствие. Количество населения регионов, которые обязывались кормить армию, должно было соответствовать типу армейской части, будь то кавалерия или пехота. В итоге подворная система налогообложения была заменена податью с души мужского пола, а для того, чтобы выяснить количество душ, в 1710 г. вышел указ о подворной (“ландратской”) переписи населения.
Глава 1. Очерки истории Подонцовья в древности.
Эпоха камня в Подонцовье
Эпоха раннего металла
Эпоха раннего железного века
Подонцовье — «коридор» движения и расселения народов в раннем средневековье
Глава 2. Наш край в XIV—XVIII вв.
«Русские поселки» в Золотой Орде. Край в XIV—XVI вв.
Правительственная и народная колонизация края во второй половине XVII— начале XVIII вв.
Поселения донских и запорожских казаков на территории края
«От Бахмута даже до Лагану понеже суть мест пустые…» (заселение края в 1711—1795 гг.)
Глава 3. Луганщина в XIX веке
Луганский литейный завод
Зарождение угольной промышленности в Донбассе
Промыслы и перерабатывающая промышленность
Геологические исследования края
Сельское хозяйство Луганщины в первой половине XIX века
Антифеодальное движение на Луганщине
Указом Сената от 22 января 1719 г. устанавливались категории населения и территории, подлежащие переписи. В числе последних была и Бахмутская провинция, образованная в среднем течении Северского Донца. Территория Старобельщины переписью не затрагивалась, поскольку являлась составной частью Слободской Украины, где ревизия населения не проводилась. Сама же перепись продолжалась с 22 января 1719 г. по 1 января 1722 г., ревизия данных закончилась к 1727 г. При этом выявилась одна из государственных проблем – огромное количество беглых, которых стали вылавливать и возвращать на прежнее место жительства. Для пресечения бегства в будущем была введена паспортная система, а всякий пойманный без паспорта подлежал аресту, наказанию и отправке в родные места.
В составе Бахмутской провинции Воронежского уезда на 1720 г. зафиксировано 14 населенных пунктов. Согласно ревизских выписок, в Райгородской, Ямпольской, Сухаревой, Краснянской, Боровской, Новоайдарской и Староайдарской слободах проживало 2.236 душ мужского пола. Наиболее крупными по количеству населения являлись Краснянская, Ново- и Староайдарская слободы. Сравнение полученных данных с цифрами 1719 г. выявило недочет населения в указанных местах. Изменение количества жителей края отражает динамику роста населения, варьировавшуюся в связи с “… размножением соляных заводов…” (главным образом – насильное переселение рабочей силы). Кроме того, часть документов, содержавших сведения о наличии в регионе 1.678 душ мужского пола, была отправлена в центр ранее. Таким образом, общее количество населения в этих пунктах составило 3.914 душ мужского пола. Но, как выяснилось вскоре, эта цифра стала результатом приписки.
После перепроверки данных в 1721 г., помимо существовавших поселений, были зафиксированы и хутора, возникавшие возле крупных центров. Переписью выявлено, что в крае проживало 2.114 душ мужского пола, из них в бегах находились 48 человек. Принимая во внимание данные В.М.Кабузана о том, что в целом в Бахмутской провинции к 1719 г. проживало в общей сложности 6.841 душ мужского пола русского податного населения и 152 души неподатного, а также 1.753 украинца (1.540 государственных крестьян и 213 казаков), район расположения семи вышеуказанных слобод представляется довольно заселенным. В этот период территория Земли Войска Донского повторно заселялась, а новые поселения сохранили старые названия. В этой связи важно отметить, что большинство из вновь заселенных бывших донских поселений утратило свой станичный статус и превратилось в слободы, населенные как русскими, так и украинцами. Прежнее положение удалось сохранить лишь станице Луганской, которая не участвовала в Булавинском восстании, а потому не горела и в 1718 г. являлась самым верхним городком по Донцу и самым сильным “войском” на Дону, насчитывая в своем составе 662 казака.
К началу 30-х гг. XVIII в. на земли, расположенные по левому берегу Донца, усиливается приток украинского населения. Еще 6 мая 1709 г. полковник Острогожского полка И.Тевяшов доносил в Приказ Адмиралтейских дел о том, что после Булавинского восстания поселения, располагавшиеся по берегам Айдара, опустели. Тогда же было издано царское повеление, согласно которому украинскому населению Острогожского полка, в частности жителям “безлесных мест”, разрешалось основывать поселения по берегам р.Айдар, на участке от бывшей Закотинской станицы до слободы Ровеньки (современный г.Ровеньки Белгородской области, РФ). В 1716 г. Воронежская губернская канцелярия по поручению генерал-адмирала графа Ф.М.Апраксина предписала полковнику И.Тевяшову часть казаков вверенного ему полка, проживающих в Ливнах, Старом Осколе, Короче, Тальце, Землянске, Чернавске, Ендовищах, Гвоздевке и Пирневке, перевести и поселить по реках Айдар, Богучар и Тулучаев. Однако на Айдар казаки переселились лишь в 1732 г.: партии переселенцев из сел Перневка, Ендовище, Гвоздевка и Урыв были переведены в Старую Белую, Закотное, Осиновку, Белолуцк.
Таким образом, старые центры донских казаков, населенные с конца XVII в. собственно казаками и беглыми из центральных и южных областей Московского государства, пополнились за счет украинского слободского казачества. Как представляется, предпринятая правительством, а вслед за тем и губернской канцелярией мера была продиктована не только соображениями безопасности края, но и необходимостью установления контроля над все возраставшим украинским переселенческим движением с целью остановки и удержания его на определенной территории. При всем значении внешней политики Российской державы для истории заселения нашего края важную роль в этом процессе сыграло также экономическое положение России. Основной тенденцией развития последней являлся дальнейший сельскохозяйственный рост в экстенсивном направлении путем вовлечения в оборот новых земель на рубеже XVII-XVIII вв., предопределенный тяжелыми природно-климатическими условиями огромной территории государства, стихийными бедствиями и рутинным уровнем развития техники. Этим объясняется интенсивное освоение пустующих территорий Поволжья и Сибири, а также бывших диких полей, лежащих к югу от Белгородской черты. В этом отношении дозаселение перечисленных населенных пунктов, расположенных по берегам р.Айдар, явилось следствием аграрного развития края и смежных территорий.
Как сказано выше, переселяемое население мигрировало в пределах степи (из “безлесных мест”). На предлагаемой для переселения территории и землях, откуда перемещалась партия казаков, тип почв и растительности аналогичны, что немаловажно в условиях аграрного производства, поскольку агротехника и сельскохозяйственные орудия соответствовали природно-климатическим особенностям местности. Как мы убедились, выявленная зависимость во многом являлась основополагающей при освоении Подонечья.
По указу Петра I, селиться в верховьях р.Айдар разрешалось с 1710 г., что повысило степень активности местных жителей. В 1711, 1712, 1722 гг. однодворцу Новоайдарской слободы Ф.Темирязеву выдавались документы на владение землями на месте сожженного в ходе Булавинского восстания Шульгин-городка. Однако лишь в 1725 г. здесь возникает быстро растущее украинское поселение под тем же названием. Уже через восемь лет Шульгинка насчитывала 562 души.
“В прошлых де годех…” для прикрытия бродов на новых дорогах поселились однодворцы Ново- и Староайдарской, Краснянской, Сухаревской и Боровской слобод. Однодворец Краснянской слободы М.Чеботарев 12 июля 1733 г. основал слободу Кременная, куда позднее переведены были однодворцы Спеваковской слободы. В этом же году основаны частновладельческие малороссийские слободы Боровенка (Писаревка), Голубовка (Белая), Петропавловка и Шабельковка (Ольховая).
Изменения в процессе заселения Бахмутской провинции в 30-е гг. XVIII в. зафиксировала перепись, проводившаяся в 1738 г. генералом Тецким. Несмотря на то, что многие из вышеуказанных населенных пунктов продолжали существовать, их статус существенно снижался. Так, известный с середины XVII в. город Цареборисов превратился в слободу. Подобное явление было характерным для развития края в целом. Для сравнения следует отметить, что на соседней Воронежчине аналогичный процесс происходил немногим ранее – в конце XVII в. Как представляется, упадок городов вышеозначенной территории и их последующее превращение в типичные села явились следствием активизации черноморского вектора внешнеполитической активности России. Одной из характерных особенностей этого процесса было стремление Москвы увеличить степень оседлости населения южных уездов, что реализовывалось посредством преимущественной поддержки сельского хозяйства. Это способствовало тому, что роль города как торгово-ремесленного центра и опорного пункта колонизации сошла на нет.
Небольшой отрезок времени между 1738-1745 гг. следует считать периодом возникновения с. Муратово, слобод Петровская и Капитановка. Перепись генерала Тецкого их не зафиксировала, поскольку учитывала “правителския слободы”.
Северо-запад региона – долины рек Красная и Жеребец – также активно заселялись по причине наличия здесь плодородных земель. В письме к графу Ф.М.Апраксину от 14 августа1710 г. полковник Изюмского полка Ф.Шидловский сообщал о поселении украинцев на р.Красная. В частности, он упоминает о том, что угодья на р.Красная даны ему “в вотчину”, где он “…почал селивать черкас…”. При этом полковник подчеркнул, что “…русских людей отнюдь не принимают и принимать не велел”. Учитывая ситуацию, сложившуюся в крае после подавления Булавинского восстания, последнее можно оценить как продолжение политической линии Московского государства, направленной на поддержку украинских переселенцев и ограничение других миграционных потоков в данный регион, обладавший значительной колонизационной емкостью. Так, в 1719 г. сильно пострадавшая во время Булавинщины Беловодская станица была повторно заселена. В 1779 г., при “составлении” Воронежского наместничества, местные жители утверждали, что “началось селение Беловодска лет за шестьдесят приходившими из Малороссии малороссиянами…” По другим данным, это произошло двумя годами ранее, когда на месте бывшей станицы по инициативе генерал-адмирала Ф. М. Апраксина была учреждена слобода дворцовой конюшенной канцелярии Новый Деркул. Таким образом, приведенные версии дают основания полагать, что повторное заселение Беловодска произошло к концу первой четверти XVIII в.
В первой половине XVIII в. возникла и слобода Белокуракино. Свое название это поселение получило от р.Белая, протекавшей внутри села, и фамилии первого владельца – князя Б.И.Куракина. Согласно преданию, в 1700 г. Петр I, возвращаясь из второго азовского похода, расположился на отдых на берегу р. Белая. Сопровождавший царя князь Куракин пришел в восторг от вида окружающей местности, о чем не замедлил сообщить Петру. В ответ царь сказал: “Дарю тебе, как свояку, и сыну твоему Александру, как крестнику, все это место, которому ты сам определишь границы”. Однако князь ограничился лишь основанием села, названного в его честь.
Более активно заселением этих земель занимался его сын, зазывавший к себе в имение крестьян из Воронежской, Полтавской, Черниговской, Киевской и других отдаленных губерний. Поскольку на подаренном князю участке основали свои имения помещики Тарабанова и Тевяшов, то Тарабановка была присоединена силой, а с И.Тевяшовым А.Б.Куракин вступил в сделку. В 1745 г. он приобрел 4 имения общей площадью 800 четвертей земли.
Итак, точные данные об основании Белокуракино отсутствуют. На наш взгляд, дату его основания не следует сводить к 1700 г., поскольку это не является исторически достоверным. В то время широко распространенной являлась практика раздачи пустующих земель, однако и в своем новом статусе они продолжали оставаться незаселенными.
Из документов следует, что ближе к середине XVIII в. существовало с. Павловка, бывшее имением Тарабановой, и слобода Танюшевка, названная так в честь дочери Б.И.Куракина, второй супруги фельдмаршала князя М.М.Голицына, бывшей обер-гофмейстериной при Елизавете Петровне и умершей в 1757 г. В 1746 г. в Танюшевке построен первый храм. Последнее обстоятельство косвенно указывает на возникновение этого поселения к 40-м гг.
Помимо прочих, имением князей Куракиных была и слобода Александровка, построенная на берегу р.Лозная, притока Айдара. О времени ее возникновения известно лишь то, что эта местность, опустевшая от чумы, вновь начала заселяться с 1718 г. Однако вскоре жители, считая это место несчастным, разошлись. Основываясь на упомянутых выше данных первой ревизии населения (1719-1721 гг.), этот факт следует подвергнуть сомнению, поскольку материалы переписи не зафиксировали здесь ни одной попытки основать поселения. Согласно другим сведениям, князь Куракин вновь заселил эту местность в 1758 г. В источниках также содержится информация о том, что местные жители обращались к священнослужителям с просьбой о постройке храма и в 1758 г. он был возведен и освящен. Документы более позднего времени убедительно свидетельствуют о том, что заселенные украинцами слободы Бело-куракино, Танюшевка и Александровка существовали в царствование Екатерины II.
Существенные изменения в административно-территориальном устройстве и заселении исследуемых территорий произошли в годы реформ (1732-1737). Значительную информацию о ходе заселения края содержат материалы переписи населения слободских полков, проведенной в 1732 г. майором Хрущевым. Здесь, кроме существовавших с конца XVII в. донских городков, возникли Райгородка, слобода Меловатка и с.Ольховатка. Даты основания этих населенных пунктов в документе не указаны, возможно, что их начало относится к 1719-1732 гг. В некоторых случаях (Кабанье и Сватова Лучка) речь идет о повторном заселении. В 1720 г. подпрапорщиком Г.Сошальским на жалованной земле поселена слобода Жеребец, в 1730 г. полковником-есаулом Изюмского полка А.Двигубским основана слобода Дуванная, а в 1732 г. возникла слобода Дованка, поселенная на “вымерянной земле” сватолуцким сотником Ф.Краснокутским. На данной территории переписью майора Хрущева зафиксировано 532 украинских двора с общим количеством населения 1.910 душ (1732 г.), в то время как в 1731 г. здесь существовало 55 дворов и проживало 130 душ. По сравнению с предыдущим годом в 1732 г. украинское население провинции увеличилось на 1.780 чел., при этом случаев убыли не зафиксировано. Переписью населения и хозяйства было определено, что все обитатели городов, а в большей степени – сел, за исключением дворян, духовенства и некоторой части выборного казачества, теперь принадлежали к категории “войсковых обывателей”, приближавшихся по своему социальному положению к категории государственных крестьян. Основной обязанностью этого слоя населения являлась служба в иррегулярных войсках. В этот период в Бахмутской провинции в целом отмечался рост населения, в то же время количество последнего колебалось по причине смертности, побегов, наборов в рекрут и ландмилицию. По этническому составу оно являлось на 3/4 украинским (в основном, за счет переселенцев со Слободской Украины). Количество русского населения провинции к началу 30-х гг. XVIII в. заметно снизилось, получило распространение бегство назад, в места выхода. К концу же 30-х гг. численность как русского, так и украинского населения Бахмутской провинции уменьшилась в связи с русско-турецкой войной 1735-1739 гг., а также после татарского набега 1736 г. Источники свидетельствуют о том, что тогда краю был нанесен значительный ущерб: “За разорением от неприятельских людей татар, что Бахмутской провинции в слободах, обывателей мужеска и женска полу многое число взято в полон и побито, и хлеб стоячий и молоченный весь без остатка пожжен, и скот отогнан”. Власти были вынуждены освободить оставшееся население от уплаты налогов. По сравнению с сопредельными заселявшимися районами на территории Бахмутского и будущего Донецкого уездов новых поселений возникало сравнительно мало. Однако последствия набега вскоре были преодолены, украинский переселенческий поток в Подонечье настолько возрос, что в том же 1736 г. царским указом запрещалось поселение украинцев там, где “малороссийских поселений не было …” до 1732 г. Земли Новороссии (Северное Причерноморье), и наш край в том числе, в 30-40-е гг. XVIII в. отличались быстрыми темпами роста населения, но по масштабам колонизации все же уступали другим заселявшимся районам Российской империи. Таким образом, к середине XVIII в. процесс заселения края, неоднократно практически замиравший, шел уже сравнительно быстрыми темпами. При этом происходило как расширение уже существовавших населенных пунктов, так и основание новых. Нередким явлением в ходе заселения было изменение статуса старых и возникновение новых типов поселков – слобод и хуторов. Характерной особенностью процесса колонизации края стало также постепенное изменение этнического состава населения, обусловленное целенаправленной политикой Российского правительства.
К вышесказанному следует добавить то, что правительство России благоприятствовало заселению северных территорий Бахмутской провинции казаками Изюмского слободского полка. В 1743 г. в соответствии с указом и инструкцией о предстоящей II ревизии беглое русское население, осевшее в указанных местах, обязывалось продать свои земли, а тех, кто будет обнаружен при проведении ревизии, надлежало перевести на Украинскую линию. Это объяснялось тем, что “оные русские люди за утайкою Бахмутской провинции того, что живут на полковой казачьей земле и собственной их поместной земле и никаких угодьев не имеют… и усильно владея и доныне всякими полковыми угодьи того Изюмского полка казачьим и обывательским чинят не престанно грабительством воровством и разбои несносныя обиды и разорения”. По этой причине уменьшилось количество жителей в Цареборисове, Торе, Райгородке, Маяках, Ямполе и Спеваковке, поскольку казаки начали оставлять службу и переселяться в более спокойные места. Подобное не могло уйти от внимания властей: действия местного населения, уходившего с обжитых мест, расстраивали систему военной службы в этом неоднократно подвергавшемся набегам татар регионе, кроме того, уменьшалось количество налогоплательщиков.
Ко второй половине XVIII в. левый берег Северского Донца и его притоков частично был заселен. Правобережье по причине военной опасности, исходившей от крымских татар и ногаев, пустовало. Разведки полезных ископаемых, проводимые ранее и показавшие ценность этого региона для страны, скорее всего, не были решающим моментом в освоении указанной территории. Заселение юга Украины, и территорий края в том числе, в большей степени определялось направлением внешней политики и решением проблемы выхода к Черному морю. Выход на юг искали и предприниматели центра России, заинтересованные не только в сбыте промышленных товаров морским путем, но и в развитии юга посредством отвоевания моря. В рамках решения поставленной задачи правительство Елизаветы Петровны с целью защиты считало необходимым создать в этих краях оборонительную линию. Однако в Петербурге понимали, что только лишь силами русского и украинского крестьянства им не обойтись, пограничные условия требовали участия значительного военного контингента. Стимулируя процесс заселения и хозяйственного освоения юга, имперское правительство серией манифестов привлекало сюда иностранных переселенцев. По времени это совпало с массовыми иммиграциями славянских народов из Турции и Австрийской империи. Первые переселенцы во главе с полковником И.Хорватом были поселены на отведенных для них землях между реками Кагарлык и Днепр, образовав обособленную административно-территориальную единицу – Новую Сербию. Прибывшая в 1752 г. новая партия переселенцев была поселена в междуречье Северского Донца и Лугани, получив название Славяносербии. Вслед за И. Хорватом в Россию переселяются подполковник И. Г. Шевич с сыновьями Иваном и Петром, поручик С. Сабов, Иван и Игнат Миоковичи, К. Юзбаш, Р. Прерадович. Под поселение им были отведены земли на правом берегу Северского Донца, о чем в указе императрицы сказано так : “Шевича и Прерадовича с выходящими с ними определенных наций народами селить от конца линии (Украинской) и поселения ландмилиции с донецкой стороны, то есть от Бахмута до Лугани в назначенных от линии укрепленных редутами местах, а именно: от того Бахмута через вершину речки Сенжаровка и к вершинам рек Миуса и Белой. А от оных по назначенной в ландкарте красной линии и до Лугани, не выпуская их по сю сторону Донца, где донских казаков земля до Бахмута простирается…”. На Донец был отправлен инженер генерал-майор И. Бибиков, которому поручалось составить карту славяносербских поселений. Делалось это для того, чтобы как можно точнее вымерять земли, отводимые под поселения, и избежать конфликтных ситуаций между мигрантами и местным населением, особенно с запорожским и донским казачеством.
Первоначально полк Р. Прерадовича располагался на правом берегу Донца, образовав 8 укрепленных поселений-рот; восточнее, на границе с Землей Войска Донского, располагались 5 рот полка И. Шевича, а другие 4 находились на Лугани. Кроме полевых укреплений-шанцев, для защиты от кочевников была построена цепь редутов. С течением времени дислокация рот неоднократно менялась в зависимости от степени опасности местности и необходимости ее охраны. Однако важнейшее значение славяносербских поселений состояло в том, что в местах рассредоточения военных укреплений возникали сельские поселения. В немалой степени это стимулировало приток населения, размещаемого в основанных иностранными иммигрантами населенных пунктах. Таким путем в 1754-1756 гг. возникли села Серебрянка, Привольное, Верхнее, Нижнее, Крымское, Подгорное, Желтое, Раевка, Красный Яр, Вергунка, Каменное (Каменный Брод), Черкасское, Хорошее и Калиново (1754), Троицкое, Белая гора (1755). Все они без исключения являлись славяносербскими ротами. Итак, в 50-е гг. XVIII в. большой участок территории края, оконтуренный природными ограничителями – реками Бахмут, Нижняя Беленькая, Сухая, Ближняя и Дальняя Плотва, Булавин Колодезь, Белая Лугань и Северский Донец, активно заселялся.
В связи с военной реформой 1764 г. Славяносербия была упразднена, ее территория включена в состав Новороссийской губернии. Бахмутский гусарский полк был реформирован, рядовые гусары переведены на положение казенных крестьян.
Многие офицеры на отведенной им земле вели частное хозяйство, привлекая в качестве рабочей силы крестьян из соседних уездов и других губерний Украины и России.
Что же произошло с сербами дальше? В 1757 г. из 477 гусар обоих полков сербов было 223 человека – лишь около половины. За ними шли волохи и молдаване, венгры, болгары, македонцы, греки и выходцы из других стран. Сербы занимали, как правило, офицерские и унтер-офицерские должности. Часть офицеров перешла на службу в другие российские полки и оставила Донбасс. Немало сербов в XIX в. вернулось на родину и включилось в освободительную борьбу против Турции. Многие покинули Донбасс во время революции 1917 г. Здесь остались лишь единицы. Волохи же, поселившиеся компактно в ряде селений, продолжают жить здесь до наших дней.
Параллельно, в рамках разворачивающихся миграционных процессов, происходило заселение и хозяйственное освоение других районов в среднем течении Северского Донца.
Так, на северо-западе края возникла слобода Кальновка (НовоТроицкая). По преданию, она первоначально называлась хутором Никитиным, по имени первопоселенца Никиты. Вскоре из слободы Уразовая (современное с.Уразово, РФ) сюда переселились пять семей во главе со старцем Калиной. Они прозывались Кальными – отсюда следует и название поселка. Новотроицкой жители начали называть слободу со времени основания там одноименной церкви. Описавшим в 1870 г. данный район этнографам столетний старик рассказал, что в Кальновке на момент ее основания строилось не более 35 дворов, а самому селению не более 120 лет. Итак, представляется возможным относить время основания слободы к 1750 г.
На свободных землях, находящихся неподалеку от слободы Кременной, в 1752 г. появилась основанная графом Гендриковым слобода Варваровка. Ему же принадлежали возникшие к этому же времени такие слободы, как Катериновка, Головниновка и хутор Кудрявцев. Их население в целом составляло 988 душ, в этническом отношении являлось украинским. Кроме того, в середине 50-х гг. здесь существовали такие поселения, как Бахмутовка, населенная русскими однодворцами, и помещичьи украинские – Степановка, Суходол, Первозвановка, Петровка. На р. Ерик в 1756 г. на “дачах порожних краснянских жителей” была основана слобода Смольяниновка.
В связи с необходимостью определения земель для будущей Славяносербии в 1752 г. началось межевание территории края. Это, вкупе со значительной удаленностью Бахмутского и Донецкого уездов от Петербурга и особенностью их пограничного статуса, стало причиной многочисленных злоупотреблений местных землевладельцев и властей. В частности, в 1764-1765 гг. в Сенат поступила серия доносов, раскрывающая некоторые страницы в истории заселения края. Так, в 1756 г. майор И. Ф. Безгин заселил незанятые земли, лежащие между Старым и Новым Айдаром, якобы по договоренности с Бахмутской провинциальной канцелярией. Взамен майор уступил земли по р. Евсуг обер-прокурору князю Трубецкому, разместившему здесь около 500 дворов, населенных украинскими переселенцами. Такие действия вызвали недовольство других претендентов на эту территорию. Вскоре, однако, выяснилось, что на спорные земли переселились новоайдарские однодворцы, помимо слободы основавшие также хутор с мельницей. А Безгин совместно с Головиным начали им “многие несносные грабительства и побои чинити немало число хлеба пожатого и непожатого забрали и в лес низачем не запущали” (1757 г.).
Со второй половины века характерной тенденцией в освоении края стало возникновение большого числа мелких поселений – хуторов. Со временем многие из них оставлялись людьми, на месте некоторых и в наши дни продолжают существовать населенные пункты. Подобную ситуацию как нельзя более точно обрисовал в своих дневниках И.-А. Гильденштедт, который в 1774 г. по заданию императорской Академии наук предпринял путешествие по южным губерниям России и всесторонне описал край. Руководствуясь соответствующими инструкциями Академии, ученый исследовал природные условия и социально-экономическое положение юга империи, в том числе и нашего края.
За период между 1745 и 1762 гг. население Бахмутской провинции увеличилось с 6565 до 13217 душ мужского пола, что означало прирост более чем на 100%. В то же время изменяется и национальный состав населения провинции: 75,41% составляли украинцы, 4,72% – русские, 17,08 – молдаване, 1,8% – прочие национальности (в частности – сербы, венгры). Население северо-востока края увеличилось в 24 раза, наибольшим удельным весом здесь отличались украинцы (65,12%) и молдаване (26,77%).
Приграничный статус обусловливал то, что в рассматриваемый период Бахмутский уезд являлся обособленной территорией Российской империи, куда на поселение принимали всех желающих, особенно – в Бахмутский гусарский полк. Например, начальник уезда тайный советник Фливерн получил инструкцию командира полка Мельгунова, где говорилось о следующем: чтобы двор гусара не оставался в запустении во время отсутствия хозяина, в комплект полка предписывалось брать только семейных людей, одиноких принимали сверх комплекта и только при условии, что они дадут “обязательство размножить свою фамилию” (1765 г.). Посредством чего одновременно решались две задачи: хозяйственное освоение земель и оборона территории от запорожских казаков.
Дальнейшее продвижение границ Российской империи на юг привело к усилению русско-турецких противоречий в Северном Причерноморье. Участившиеся нападения татар грозили разрушением края. Необходимость как можно скорейшего заселения и хозяйственного освоения этих стратегически важных земель побудила правительство России сформировать на основе славяносербских полков Бахмутский гусарский полк, а также Луганский и Донецкий пикинерные полки, размещенные по реками Лугань и Донец. Еще одной мерой, предпринимаемой в данном направлении, явилось упорядочение процесса заселения юга. В связи с этим в 1764 г. Екатериной II утвержден “План о поселении в Новороссийской губернии”, представлявший не только проект освоения этих земель, но и действующее право. Согласно “Плану…”, населению края предоставлялись различные льготы, как-то торговля водкой и солью, беспошлинный вывоз и ввоз из-за границы различных товаров и продуктов. Кроме того, оно не набиралось в принудительном порядке в рекруты. Обещая вознаграждение за службу, правительство приглашало запорожских казаков и иностранцев вступать в гусарские и пикинерные полки. Логичным продолжением подобной политики является и то, что Новороссия разделялась на 70 округов, 52 из них отводились под поселение военнослужащим, 2 – горожанам и 16 – остальным категориям населения. Итак, население юга получало более свобод, чем население других регионов империи. В то же время правительство способствовало усилению местной военно-чиновничьей верхушки путем раздачи земель и дворянских титулов. В зависимости от ранга военные получали так называемые ранговые дачи только при условии, что они заселят их в определенный, установленный срок. Таким образом, местное дворянство сформировалось в основном, из среднего офицерского звена, на долю которого припадало 85 % ранговых земель. Вышеперечисленные меры были призваны стимулировать не только переселение народных масс, но и деятельность местных чиновников и знати. Последнее обусловливалось массовым нежеланием русского дворянства переселяться в Новороссию и основывать там поместья – по причине военной опасности.
Ряд поселений края был основан старообрядцами. Еще в царствование Анны Иоанновны в Новороссии возникли отличавшиеся от прочих малолюдностью и зажиточностью населенные пункты староверов. Князь Г. А. Потемкин даже старался привлекать раскольников в Новороссию, на правах губернатора предоставляя им значительные льготы. Еще довольно значительная на описываемый период колонизационная емкость нашего края позволяла старообрядцам переселиться и сюда, чему в немалой степени способствовала протекционистская политика правительства, освобождавшего мигрантов от уплаты податей в течение пяти лет. Так, на р. Ковсуг возникли слободы Верхняя, Средняя и Нижняя сотни, официально называвшиеся Черниговкой, Лашиновкой и Богдановкой (1766-1771 гг.). Параллельно с этими поселениями возникли села Рубежное, Николаевка (хутор Прерадовичей), Геевка, Щигловка, Генераловка, Штормовка (1765), Чернухино, Фащевка, Орехово (1772-1773). С 1766 по 1771 гг. активно начала заселяться территория Беловодского уезда. Возникло около 55 новых поселений, в числе которых – слободы Марковка, Курячевка, Баранниковка, Колядовка. Со временем от перечисленных слобод отпочковались небольшие обособленные хозяйства – хутора. Следует отметить, что территория названного уезда была очень привлекательна для переселенцев отсутствием рекрутщины, низкими налогами. Прирост населения данных земель в этот период больше зависел от природно-климатических условий региона, чем от политической обстановки. Социальный состав населения Беловодской округи был представлен войсковыми обывателями и подданным украинским населением, наличествовали также отставные военные, бывшая казацкая старшина, статские и отставные. Наряду с этим, в источниках отмечается рост проживавшего на указанной территории духовенства. Однако уже к концу 70-х – началу 80-х гг. XVIII в. социальный состав населения округи количественно и качественно изменяется. Так, наибольший процент населения теперь припадает на долю однодворческого населения, наблюдается рост количества формально свободных помещичьих крестьян, со временем попадавших в крепостную зависимость от помещиков, на чьи земли происходило переселение. Наряду с перечисленными категориями населения в Беловодской округе проживало значительное число крестьян, состоявших в услужении у однодворцев, дворовые крестьяне и лично свободные группы украинского населения (экономические и дворовые крестьяне). Необходимо отметить, что в число населения округи входила все возраставшая категория населения, пользующаяся правом винокурения. Еще одной особенностью округи являлось также наличие незначительного процента мещан и купцов, а также отсутствие большого числа городских центров, что косвенным образом свидетельствует об аграрной направленности развития края. В то же время существование фабрик обусловило появление здесь таких категорий населения, как приписные к фабрикам и мастеровые. Фиксируемый в материалах IV ревизии отток населения привел к последующим изменениям демографической ситуации. На момент проведения IV и V ревизий (1781-1782 гг., 1794-1795 гг.) однодворцы Беловодской округи были вытеснены все увеличивающейся категорией государственных крестьян и войсковых обывателей. Помимо притока извне, Беловодская округа дозаселялась также и за счет внутренних перемещений различных групп местного населения.
Основным этническим субстратом, проживавшим здесь, являлся украинский, в социальном отношении представленный государственным и помещичьим крестьянством. Общие изменения численности и социального состава насельников Беловодчины затронули также купечество и мещанство: по сравнению с предыдущими периодами в 80-х – начале 90-х гг. XVIII в. происходило увеличение удельного веса обеих названных категорий. Итак, в последней четверти XVIII в. на землях Беловодской округи происходило перемещение значительных масс, главным образом однодворцев, и замещение последних различными категориями как лично свободных, так и зависимых групп населения. Подобные явления, в свою очередь, отражают ситуацию, характерную для процесса формирования социального состава населения округи на протяжении XVIII в. – от заселения лично свободными группами до появления во второй половине века крепостных.
Восточная, граничащая с Областью Войска Донского часть Бахмутской провинции в 70-е гг. XVIII в. также была подвержена активному заселению. Академик Гильденштедт, побывавший и здесь, замечает, что осенью 1773 г. в устье р. Ольховатки, притока Булавина Колодезя, основана новая слобода. Ее засельниками являлись старообрядцы, пришедшие весной в Елисаветградскую провинцию, а затем переселенные сюда из Новопавловки, основанной майором Штеричем в 1769 г. на р. Миус. Всего в слободе проживало 20 семей. Прибывшие из Стародуба раскольники также основали и слободу Беленькую на левом берегу р.Белая Лугань. Это переселение проходило официально, местные власти отвели мигрантам земли в междуречье Белой и Чернухиной. Во избежание путаницы слобода вскоре была переименована в Городище, поскольку неподалеку располагалась слобода Белая. Выходцы из Севского уезда Белгородской губернии осели у истоков р. Миус, положив начало слободе Фащевка. На берегу той же реки уже известный нам Штерич в 1769 г. построил слободу Большая Екатериновка, а в 1770 г. у истока р. Ольховой – Малую Екатериновку, состоявшую из 100 домов. Слободы Штеричанка и Кречановка, находившиеся неподалеку, были населены в 1767 г. украинцами, подданными вышеуказанного майора. Перечисленными населенными пунктами его владения не ограничивались. Основанная в 1762 г. сыном генерала Шевича и заселенная гусарами слобода Белая, о которой мы писали выше, в качестве приданого перешла к Штеричу, а в 1769 г. им же была основана слобода Петропавловка, в которой первоначально проживало 200 украинских семей, выселенных из поселка по распоряжению губернатора Новороссии с тем, чтобы перевести сюда русских из Севского уезда Белгородской губернии.
Значительная часть новых поселений на описываемой территории возникла благодаря деятельности майора И.Шевича. Например, слобода Рыстина, находившаяся в 15 верстах от Петропавловки, вниз по р. Луганчик. Еще ниже по течению реки располагался ряд хуторов, принадлежавших как упомянутому майору, так и другим гусарским офицерам, получившим земельные владения на описываемой территории. На правой же стороне речки стоял и хутор протопопа Вании (хутор Протопоповский) и слобода Протопоповская, также называемая Суходольской и основанная в 1764 г. В 15 верстах от нее в 1769 г. на полученной в собственность по силе указа Бахмутской провинциальной канцелярии построена самовольно основанная полковником А. Г. Рашковичем близ Макарова Яра слобода, заселенная украинцами. По поводу основания этого поселения следует обратиться к дневникам современника происходивших событий.
Путешествуя по правому берегу Северского Донца, академик Гильденштедт записал одну из тех историй, которые часто случались на территории края в те времена. Протопоп Вания, священник Бахмутского гусарского полка, получил разрешение Сената на владение землей в границах территории Луганской станицы донских казаков. Однако полковником А. Г. Рашковичем самовольно была населена украинская слобода, названная Рашковкой. Применительно к этому поселению местные жители и по сей день используют еще один топоним – Макаров Яр (с 1951 г. – с. Пархоменко Луганской области), поскольку располагается оно у одноименного урочища. С этой местностью связано существование зимовника Макара Безродного, упоминающегося в одном из историко-статистических сборников XIX в.
В 1993 г. в рамках комплексной программы исследований историко-археологических памятников позднего средневековья археологами Луганский областного краеведческого музея было начато изучение памятников запорожского казачества. В том числе были произведены исследования у с. Пархоменко.
Значительная коллекция гончарной посуды и кафеля представлена как находками подъемного материала, так и предметами из раскопа, что, по мнению М. Н. Ключнева, автора раскопок, является свидетельством существования здесь гончарного производства, а ее особенности позволяют датировать обнаруженное поселение рубежом XVII-XVIII вв. Основываясь на совокупности опубликованных данных и характере топографии поселения, можно считать этот населенный пункт зимовником запорожского “обжитованного” казака Макара Безродного.
Действительно, согласно легенде, записанной в Макаровом Яру в конце XIX в. по рассказам местных жителей, “устроивши здесь обширный зимовник со множеством землянок, Макар до конца дней своих, со своей челядью, со своими наймитами усердно занимался скотоводством, жил долго и имя свое оставил на память своему зимовнику”. Как видим, обитатели поселения занимались скотоводством, что соответствует характеру хозяйственной деятельности запорожских зимовников, но и не исключает развития гончарства как побочного промысла.
Итак, в 60-70-е гг. многие поселения в Подонцовье возникали вследствие внутренних переселений как из близлежащих населенных пунктов, так и в ходе внешних миграций из более удаленных районов Новороссии. Местные помещики, занимаясь вопросами заселения собственных земель, действовали не только под влиянием личных интересов, но и в русле общей этнополитики, проводимой Российской империей в регионе. Например, секунд-майор Штерич, уезжая за границу, поручал управляющему его имениями поручику Албанскому заселение слобод Белая, Ивановка, Новоселовка и Штеричанка. Поручик должен был принимать на поселение только людей с паспортами, переселенцам из Запорожья и беглецам из помещичьих имений в поселении отказывалось. Тем не менее, запорожцы все же смогли обосноваться в слободе Павловской. Подобные случаи происходили повсеместно и, по всей видимости, диктовались чрезвычайными условиями положения этих земель на границе с Оттоманской Портой.
После подписания Кючук-Кайнарджийского мира 1774 г. территория Новороссии расширилась за счет новых земель между Днепром и Бугом и побережья Черного моря. Логика развития Российской империи с ее огромной территорией требовала контроля над этими обширными пространствами. Это привело к очередным территориально-административным преобразованиям как внутренних границ региона, так и внешних границ Российского государства в 1775 г. Начало губернской реформы, основным содержанием которой была реорганизация системы местного самоуправления, явилось также следствием восстания Пугачева, наглядно продемонстрировавшего глубокий кризис российского общества. В итоге в 1775 г. увидел свет один из наиболее значительных актов царствования Екатерины II – “Учреждения для управления губерний Всероссийской империи”, согласно которому вводилось новое административное деление страны на 25 губерний, в свою очередь, как и ранее, подразделявшихся на уезды. Исторические, национальные и экономические особенности искусственно вычлененных регионов при этом не учитывались.
В рамках реформы соответствующим указом от 14 февраля 1775 г. из части земель бывшей Новороссии, Земли Войска Донского и прибрежных черноморских земель была создана Азовская губерния. Славяно-Сербия и Бахмутский уезд составили в новой губернии Бахмутскую провинцию, а остальные территории (Земля Войска Донского в том числе) отошли к Азовской провинции. К ноябрю 1776 г. территория Азовской губернии расширилась, а в 1778 г. она подразделялась на 9 уездов, в том числе – Бахмутский и Торский, а Земля Войска Донского, как и прежде, делению не подлежала. При создании Харьковского наместничества к Азовской губернии отошли некоторые населенные пункты Изюмской провинции, а в конце 1781 г. слобода Мостки Бахмутского уезда была передана в Воронежское наместничество.
В новосозданной губернии в 1778 г. была проведена перепись населенных пунктов и проживающего в них населения. Основываясь на этих материалах, можно наглядно представить ситуацию заселения названной части края. Если в документах 1766-1771 гг. перечислено множество различных типов поселений, возникших здесь в середине XVIII в., то к 1778 г. данный процесс несколько замедлился. На рубеже 70-80-х гг. новопоселенные слободы и хутора, как правило, являлись частновладельческими. Одним из типичных примеров обстоятельств возникновения населенных пунктов края второй половины XVIII в. является история основания слободы Красный Кут. По легенде, гора Сокол, балка Мечетная и балка Глубокий Яр были издавна известны запорожским казакам. В этой местности находился зимовник “обшитованного” казака Петра Довгаля – грамотея-отшельника, к которому приходили казаки за советом. В 1778 г. эта земля отведена в ранговую дачу коллежскому асессору Долинскому, основавшему здесь слободу Красный Кут, а неподалеку – слободу Катериновку, с 1794 г. перешедшую во владения П. И. Штерича.
К концу 70-х гг. XVIII века количество населения уезда значительно увеличилось и составило 62978 душ обоего пола. И все же сравнение поуездных данных о численности населения по Новороссии в целом приводит к выводу о том, что заселение Бахмутского уезда происходило медленно: по показателям за 1772 г. он находился на последнем месте. Тем не менее, наличие отмеченной тенденции отнюдь не означает, что дальнейшее развитие заселения края приостановилось: 70-е гг., напротив, характеризуются ростом населения и возникновением многочисленных новых поселений на восточных землях Бахмутской провинции. Очевидно, это объясняется не только естественным приростом населения, но и изменением направления миграций и переселением значительного числа украинцев на указанные территории в силу сравнительно безопасного положения последних: в отличие от Елисаветградской и Екатерининской провинций, Бахмутская провинция не подвергалась нападениям. Украинское частновладельческое крестьянство оседает в основном на землях будущих Бахмутского и Славяносербского уездов. С 1762 по 1765 гг. социальный состав населения Бахмутской провинции был представлен главным образом государственным крестьянством, которое, несмотря на изменение процентного соотношения, составляло большинство населения (50,86 – 38,86 % соответственно). Кроме того, снижался удельный вес военнослужащих, которые в 1762-1765 гг. составляли 25,03 % от общего количества населения края. Процент помещичьих крестьян, напротив, возрастал (24,11-37,15%). В национальном отношении, согласно данным за 1779 г., преобладали украинцы.
В последней четверти XVIII в. край претерпел очередную территориальную перестройку. Так, указом от 30 марта 1783 г. из Азовской и Новороссийской губерний создается Екатеринославское наместничество. Однако существовала неопределенность в его структуре. Окончательно штат наместничества был утвержден в 1784 г.: территория разделялась на 15 уездов, на землях бывшей Бахмутской провинции были образованы Бахмутский и Донецкий уезды. По штату от 31 декабря 1796 г. Новороссийская губерния была поделена на 12 уездов, в связи с чем край лишился некогда присоединенных земель Малороссии и Слобожанщины. Согласно изданному 1 мая 1797 г. указу “О назначении границ Слободско-Украинской губернии и об учреждении слобод Змиева и Старобельска”, административная граница между вновь созданной и Новороссийской губерниями проходила по линии названных слобод, которые, в свою очередь, занимая чересполосное положение, входили в число населенных пунктов Слободско-Украинской губернии. Немногим позднее, 29 августа 1797 г., часть Бахмутского, Донецкого и Славянского уездов отошли к Воронежской губернии.
Область Войска Донского на протяжении XVIII в. существовала в более-менее четких административных границах, установленных в результате длительных территориальных споров как с запорожским казачеством, так и с населением прилегающих Новороссии и Слобожанщины. Предпосылками заселения Донской земли в XVIII в. являлись прежде всего большая колонизационная емкость края (особенно – в бассейне Северского Донца и его притоков), а также развитие крепостничества на смежных землях Украины и России. Еще пользовавшиеся правом свободного перехода слободские крестьяне и запорожские казаки бежали на Дон. Особенностью заселения Земли Донской в XVIII в. являлось то, что осваивались в основном прилегающие к Дону земли, в том числе и Северскодонеччина (реки Бахмут, Деркул, Айдар, Кальмиус).
Значительная часть северо-западных земель, освоенных дон-ским казачеством, была утрачена после подавления Булавинского восстания. Активность донцев, обусловленная дальнейшим развитием сельскохозяйственного производства, вновь проявилась здесь лишь в 60-х гг. XVIII в.
К середине XVIII в. неразрешенным оставался вопрос о границах вольностей запорожских казаков, поскольку последние не были четко установлены и не могли являться таковыми в силу стихийного расширения территории.
До тех пор, пока в Приазовье господствовали татары, юго-западные степи представляли собой необжитый регион, где отсутствовали даже временные становища, следовательно, отпадала и необходимость оконтурить казачьи земли. В 1737 г. со взятием Азова границы Российской империи переместились в данном направлении. Сюда же направлялись миграционные потоки из Области Войска Донского и Запорожья. Однако переселенцев не устраивало разграничение территорий, закрепленное русско-турецкими договорами в начале XVIII в. По этому поводу в 1742-1743 гг. донцы жаловались в Военную коллегию. Граница казачьих владений проходила в 15 верстах от г. Черкасск, т.е. в непо-средственной близости от поселений донских казаков. ” Между съезжими в тамошних местах людьми заходящих ссор учинения расправ и правосудей прислана от того запорожского войска нарочная команда, на которую войско донское приносит жалобы во многих учиненных козаком и проезжающим немалых обидах, грабительствах и разорениях…”.
Обвиняя соседей в самоуправстве, донцы обратились к руководству Военной коллегии с просьбой соответствующим указом запретить запорожцам ловить рыбу в реках Кальмиус, Канчики и Еланчики, Миус, Темерник. Анализ документа позволяет сделать вывод о том, что возникновение проблемы взаимодействия на небольшой территории обусловлено хозяйственной деятельностью обеих сторон: по берегам вышеназванных рек располагались пастбища, принадлежащие донским казакам, здесь же запорожцы ловили и продавали рыбу, за которой приезжали покупатели из ближайших городов Левобережной Украины. Здесь распространились “потаенные разбои и грабителства”, дорога становилась опасной, что, в свою очередь, могло привести к отказу купцов привозить продовольственные товары в г. Черкасск. Второй дорогой, ведшей к городу от Бахмута, в то время не пользовались.
В связи с возраставшим потоком жалоб в Военную коллегию генералом М. Леонтьевым и князем В. Репниным для выяснения сути проблемы было принято решение направить на юг полковника Кишинского. По прибытии на место последний предпринял “жесткие меры”: сначала выгнал с берегов Миуса донских казаков, затем направился в Черкасск, где “… бегал необыкновенно по улицам на коне, яко изумленной, со стречающимися с ним мужеск и женск пол с непотребным ругательством плетью бил …”. Затем полковник вновь отправился на Миус, где занялся разбоем. В частности, он избил и ограбил торянина И. Косика. Входивший в состав команды полковника есаул, по прозвищу Журавель, грабил проезжавших дорогой купцов и местных жителей. Наконец, остановив одну из подвод, полковник и его команда обнаружили там достаточное число бочек с вином. Исход разбирательства был предрешен: в состоянии алкогольного опьянения Кишинский приказал выставить бочонки на пригорке и расстрелять их из ружья. Разумеется, что после таких похождений вся команда была отозвана. Приведенные факты свидетельствуют о том, что вопрос о разделе спорных земель так и остался неразрешенным. Преступные действия, производимые здесь должностными лицами, были возможны скорее в силу отсутствия как имперской администрации, так и местных сил, способных оказать сопротивление.
Вскоре донцы вновь просили императрицу Елизавету Петровну ограничить действия запорожцев в районе вышеуказанных рек. Правительство Российской империи отправило резолюцию в Киевскую губернскую канцелярию, а затем в 1743 г. коменданту крепости св. Анны И. Вырубову; было велено опросить донское и запорожское казачество, а также собрать, по возможности, документы, содержащие обоснования претензий сторон на спорные земли. Указ поступил в крепость в ноябре 1743 г. Зимой и весной 1744 г. отмежевания территории не проводилось; И. Вырубов, отправляя рапорт в Петербург, объяснил невыполнение указа эпидемией моровой язвы, весенним паводком и военными приготовлениями крымцев. По всей видимости, комендант осознавал опасность данного предприятия, а потому отказался выполнить указ. Правительство, в свою очередь, под угрозой “тяжких штрафов” запретило запорожским казакам отлов рыбы в Кальмиусе и Миусе, но поток жалоб не прекратился. В степи продолжались грабежи и убийства.
Наконец, в 1745 г. императрица отправила в Сенат указ, согласно которому на Дон и Запорожье надлежало отправить чиновников для проведения описи территорий и сбора “сказок” местных старожилов. Спорящие стороны вновь подтвердили претензии на территории бассейнов рек Молочные Воды, Большая и Малая Берда, Кальмиус. Как и ранее, комиссия смогла прийти к некоторым выводам, опираясь на устные свидетельства сомнительного характера. В ходе детального разбирательства дела выяснилось, что ни одна из сторон не имела документов на право владения спорными территориями. Казаки обменялись “промемориями”, в которых содержались взаимные упреки и жалобы на грабежи и разбои (1746 г.). Правительствующий Сенат указом от 30 апреля 1746 г. постановил отвести запорожцам земли, расположенные между Днепром и Кальмиусом, а далее, до берегов Дона, – донцам. Официальным кордоном стала р. Кальмиус, но, несмотря на принятые правительством Российской империи меры, в 1749-1758 гг. вражда вспыхнула вновь.
В 60-е гг. возникли новые проблемы: еще с 1750 г. между Острогожским полком и донскими казаками возникли трения по поводу территории Донецкого Предтечева монастыря Казанского юрта, расположенного на реках Деркул и Евсуг. На эту же местность претендовал и майор Рашкович. В 1764 г. Сенат повелел определить межевщиком генерал-поручика Мельгунова. По его ордеру, “под поселение земли в вечно потомственное владение отвесть майору Рашковичу на 40 на 8 дворов, считая под каждый по 26, итого 1248 десятин за рекою Луганчиком, где сам изберет, которую де землю он, Рашкович, за Луганчиком во владелых оного войска изстари местах избрал…”. Кроме того, майор пытался приобрести в собственность территории Митякинского юрта, но получил отказ правительства, поскольку стало известно о том, что он отравил здесь сено и выгонял казаков с обжитых мест, причиняя им большой урон.
Точка в споре была поставлена в 1772 г., когда производилась опись запорожских границ, согласно которой казачьи владения в Подонцовье ограничивались берегами р. Сухой Торец, урочищем р. Бычок, Кривым Тором, Песчаным бродом, вершиной р. Кринка и Миусом.
Начиная с 1746 г., когда за казаками были закреплены территории в бассейне Кальмиуса, донская колонизация, будучи ранее остановленной татарами на р. Лугань, продвинулась в южном направлении. С 30-х до начала 60-х гг. на расположенных по Деркулу землях юрта казаками Луганской и Митякинской станиц было построено 8 хуторов; в 1764 г., согласно данным переписи, к этому числу добавилась масса хуторов, основанных по рекам Полная (приток Деркула) и Камышная. И если по данным от 1763 г. здесь проживало 1954 души, то на 1764 г. – 2012 душ. Однако условия для массового заселения этих и смежных земель сложились лишь в 70-е гг. XVIII в., когда казаки начали активно заниматься сельским хозяйством и вышли за рамки своих территорий в поисках подходящих земель. Станицы как тип населенного пункта теперь уже не основывались, поскольку они выполнили отведенную им роль центра округи, а вместе с тем и форпоста донского миграционного движения. В этот период основным типом казачьих поселений являлись хутора, имевшие, как правило, определенную хозяйственную специализацию.
В 1763 г. возникли хутора на р. Ольховская, от 1779 г. имеются данные о существовании в устье р. Шишовка хутора казацкого старшины Мешкова, а также казачьих хуторов на р. Хрустальная, при устье р. Крепенькая (старшины Иловайского), на Кальмиусе. Рост активности переселенцев также выражался в развитии путей сообщения и связи: в верховьях р. Ольховатка и у Леонтьевской долины находились почтовые станции.
Кроме хуторов, казаками основан и ряд населенных пунктов Миусского округа и входящих в его состав волостей (ныне – южная часть Луганской и прилегающие районы Донецкой областей): Наголинской, Астаховской, Бобриковской, Дьяковской, Есауловской, Ровенецкой, Краснянской, Ребриковской. В ходе IV-V ревизий (1782-1795 гг.) выяснилось, что население Земли Войска Донского состояло из 31,8 тыс. душ, а за счет переселений оно увеличилось на 10 %.
В условиях второй половины XVIII в. большинство населенных пунктов донского казачества заселялось, в основном, переселенцами из других мест. Еще в 30-40-е гг. происходили значительные переселения украинцев на Дон. Петербург это не оставил без внимания , и уже вскоре была проведена перепись с тем, чтобы выяснить, на каком основании они там жили (1737 г.). Но принятые меры не дали должных результатов, поскольку украинские крестьяне пользовались правом свободного перехода на другие земли. А. П. Пронштейном подсчитано, что при проведении переписи 1763 г. на Дону было выявлено 20422 украинца мужского пола, из них 1546 – казаки и подпомощники, которых выслали в родные места, а 10876 душ мужского пола обложено семигривенным подушным окладом. Украинское население на Дону росло за счет естественного прироста и притока переселенцев из Слободской и Левобережной Украины. Основной территорией выхода украинского населения на Дон в 1763 г. являлись земли Харьковского, Острогожского, Изюмского, Гадячского, Сумского, Переяславского, Ахтырского, Лубенского, Прилуцкого, Миргородского полков; из Белгородской губернии переселялись жители Валуйского уезда (слободы Уразова, Куракина) и местечка Новые Водолаги Белгородского уезда, а из Воронежской губернии – в основном жители Павловского уезда. При этом выходцы из Воронежской губернии переходили предпочтительно на Дон, тогда как остальная часть мигрантов оседала на северскодонецких территориях Земли Войска Донского. Уже в 1782 г. здесь находились 26579 душ мужского пола, по ведомости от 1784 г. – 42304 души женского пола, в 1796 г. – 54628 душ этнических украинцев. По меткому определению Пронштейна, в украинской колонизации Дона, так же, как и в русской, наблюдалось “сползание” населения из близлежащих районов.
Так или иначе, сами донцы не отказывали украинцам в приеме, поселяя их главным образом в многочисленных строящихся хуторах. Сохранившиеся материалы свидетельствуют о том, что украинское население здесь не имело собственных крупных хозяйств и находилось в подчиненном состоянии, являясь подданными казацкой старшины, а то и рядовых казаков, сумевших обзавестись собственным хозяйством. Однако существо переселения на Дон за-ключалось в том, что, несмотря на свое социальное положение в казачьей среде и необходимость платить налог, мигранты, принимая казацкие традиции, обычаи и законы, оставались лично свободными, “вольными”. В силу такой исторически сложившейся особенности в рамках Земли Войска Донского продолжал существовать полиэтнический состав населения.
В 1721 г. в нашем крае был впервые обнаружен каменный уголь. Высокая честь быть первооткрывателями выпала на долю бахмутских солеваров Никиты Вепрейского и Семена Чиркова. Взяв на откуп у казны Бахмутский солепромысел, они нуждались в топливе. Удачный поиск привел их в балку Скелеватую, где был обнаружен выход каменноугольного пласта. На правом берегу Лугани в районе нынешней Мироновской ГРЭС в 1721 г. было открыто первое каменноугольное месторождение в Донбассе.
О своей находке Н. Вепрейский и С. Чикров донесли Государственной Камор-коллегии, которая ведала в России откупами, подрядами и всеми доходами. Туда же они отправили образцы найденного ими угля и руд. Не имея в своем составе специалистов для определения качества угля, Камор-коллегия переправила их в Берг-коллегию, которая занималась поисками и разработкой полезных ископаемых. Пока в Бахмуте готовили необычную посылку и везли ее в Петербург, истек 1721 год, наступил январь следующего года. Факт получения Берг-коллеций образцов полезных ископаемых, отправленных Вепрейским и Чирковым в Камор-коллегию, зафиксирован в журнале Берг-коллегии, где сказано: “В прошлом 1722 году января 20 дней в Берг-коллегию от президента Государсвтенной Камор-коллегии господина Голицина прислано для объявления разных руд для проб в двух бочонках да еще в бочонке земляного угля, которые де сысканы близ Бахмутских соляных заводов”.
Послав в Петербург донесение и найденные образцы полезных ископаемых, Вепрейский и Чирков стали добывать каменный уголь в балке Скелеватой. Они использовали его в бахмутских казенных кузнецах, где из полосового железа изготовляли сковороды для выварки соли, подковы, иные изделия для нужд солепромысла и крепости.
В 1725 г. экспедиция английского угольного мастера Иоганна Никсона побывала в балке Скелеватой и на речке Беленькая, ныне Белая, правого притока Лугани. Никсон подтвердил факт открытия Н. Вепрейским и С.Чирковым каменного угля.
У первооткрывателей угля в Донбассе было немало последователей. Одним из них был руководитель Черноморской горной экспедиции надворный советник Н. Ф. Аврамов. Выполняя задание Екатеринославского наместника В.Коховского, в декабре 1792 г. Аврамов открыл каменноугольное месторождение, что стало известно далеко за пределами Донецкого бассейна.
Открытие в регионе каменного угля фактически изменило всю дальнейшую судьбу края и значительно ускорило процесс его заселения.
Таким образом, в XVIII в. на территории нашего края сложилась достаточно развитая система расселения. Возникают крупные опорные центры хозяйственного освоения – села, подчиняющие себе довольно значительные районы с тем или иным количеством поселений. Вместе с тем, на протяжении столетия процесс освоения этих земель продолжает активно развиваться, вследствие чего появляются новые населенные пункты, отпочковавшиеся от крупных хозяйств. Иными словами, в этот период на одно село приходилось по нескольку поселений более низкого статуса – хуторов. Впрочем, освоение края не носило равномерного характера, плотность заселения не везде была одинаковой. К концу столетия совершенно очевидно обозначилось качественное изменение типологии населенных пунктов: кроме существовавших поселков сельского типа, появились поселки при заводах. Такие изменения происходили в неразрывной связи с процессом развития капиталистических отношений на юге Украины и России, следствием чего стала постепенная трансформация края из аграрного в аграрно-промышленный регион. Помимо этого, следует отметить, что процесс заселения края в XVIII в. определялся рядом факторов. Во-первых, наличие разветвленной системы путей сообщения (реки, дороги) стимулировало приток переселенцев. Направление миграционных движений часто совпадало с направлением течения рек либо ограничивалось каким-нибудь речным бассейном. Во-вторых, являясь окраиной Слобожанщины, Земли Войска Запорожского и Донского, а также России, Подонцовье в XVIII в. стало контактной зоной различных переселенческих потоков. При этом к концу века отчетливо проявилось преобладание украинского этноса. В-третьих, освоение этих земель проходило под знаком выхода к Черному морю – одной из важн…