Этих дней не смолкнет слава

Фото Е.Халдея

Проходят десятилетия, зарастают травой и быльем места страшных, кровопролитных сражений. Но не уйдет в небытие память о героях прошедшей войны. Мы преклоняемся перед величием подвига простых советских солдат, спасших мир от «коричневой чумы», перед героическими тружениками тыла, которые потом и кровью ковали победу на трудовом фронте. Нас восхищает мужество партизан и подпольщиков, в тяжелейших условиях оккупации боровшихся с ненавистным фашистским режимом. А сколько безымянных героев, положивших свои жизни на алтарь Победы, сколько людских судеб, искалеченных войной, остались неизвестными нам!

Знойный июнь 1941 года… Уже два года как Западная Европа стала театром военных действий, но советское правительство, уверенное в нерушимости Пакта Молотова-Риббентропа, оказалось не готово к войне. Фашисты стремительно продвигались вглубь советской территории. В плен попадали целые армии и военные соединения, сотни тысяч единиц боевой техники и вооружения были захвачены фашистами на оккупированной территории. Гитлеровские войска, победным маршем прошагавшие пол-Европы, рвались на юг. Они одним рывком хотели оккупировать житницу Союза, нефтеносные районы Кавказа, угольные месторождения Донбасса.

Захватив практически весь промышленный потенциал советского Союза, фашисты были как никогда близки к осуществлению плана молниеносной войны «Барбаросса», для этого они бросили лучшие свои силы. На пути непобедимой танковой армии генерала Клейста, о котором говорили, что на гусеницах его танков осела пыль всех дорог Европы, стали героические защитники Родины, среди которых были и добровольцы из шахтерских бригад. Целый год, ценой неимоверных усилий они сдерживали превосходящие силы противника, не пуская его на юг. Но летом 1942 года обстановка на фронте резко ухудшилась. Армия Вермахта, прорвав фронт, наступала по всем направлениям.

17 июля 1942 года город Ровеньки был захвачен. На оккупированной территории фашисты сразу же ввели свой порядок. Но полностью установить контроль над захваченными землями им должны были помешать партизаны- подпольщики, оставленные для подрывной работы в тылу врага по распоряжениям обкомов и райкомов компартии.

По данным Луганского государственного архива, перед оккупацией Ровенецкого района для руководства подрывной работой были оставлены 22 коммуниста. Как следует из отчета о работе партизанского отряда, составленного уже после освобождения города от немцев и хранящегося в этом архиве, подпольное соединение Ровеньковского района состояло из восьми групп, в которые вошли более 80 человек.

В отчете читаем: «Группа №3 на станции Дарьевка не действовала, так как командир Червяк был арестован в начале августа 1942 года. На допросе, не выдержав пыток, он выдал политрука Луганского и нескольких членов своей группы. 1 сентября командир группы был расстрелян. 17 января 1943 года был расстрелян политрук В.Д.Луганский».

Скупые строки официальных сведений дополняет очевидец этих страшных событий. Мало кто знает, что мужественный подпольщик Луганский был расстрелян дважды.

Людмиле Васильевне Колесниченко в 1942 году было двенадцать лет. Она очень хорошо помнит то страшное время, когда все боялись друг друга. Любой человек мог стать жертвой предательства или ложного навета. За косой взгляд, брошенный на него, фашист мог ответить автоматной очередью. Не голод и лишения, а постоянный страх быть арестованными и попасть в гестапо преследовал жителей на оккупированных территориях.

Василий Луганский был дядей Людмилки, и они большой дружной семьей жили на Дарьевке. Он работал инструктором в горкоме партии. В начале войны некоторых партийных деятелей вместе семьями эвакуировали на Урал и в Казахстан, а В.Луганского оставили для подпольной работы. В конце лета он был арестован и попал в гестапо. Люди, которые там сидели и живыми выбрались из фашистских застенков, рассказывали, что немцы были прекрасно осведомлены о деятельности отряда, у них были даже списки членов подполья. Страшными пытками и мучениями они пытались склонить арестованных к сотрудничеству и добиться от них сведений о планах партизан. Когда они поняли, что даже после пятимесячного заключения, после всех пыток и допросов Луганский не предаст своих товарищей, они решили его расстрелять.

Поздним морозным вечером 17 января гитлеровцы вывели на казнь в Гремучий лес группу арестованных. Измученные пытками узники гестаповских застенок, подгоняемые пинками полицаев, медленно брели на свою Голгофу. Было очень холодно. От страшной стужи фашистов не спасали даже теплые полушубки, реквизированные у местных жителей, наверное, сама природа хотела остановить эту страшную расправу. Но она ничего не могла сделать, как и десятки местных жителей, в страхе наблюдавших за скорбной процессией из-за наглухо закрытых окон. Палачи хорошо знали свое дело. Они построили обреченных людей на опушке леса, раздались выстрелы, казненные упали. Продрогшие до костей немцы спешно покинули место расстрела, даже не проверив, есть ли раненные.

Казалось, сама судьба уберегла Василия от смерти, пули попали ему в плечо и в ногу. Он лежал на снегу, ощущая страшную боль от ран и радость от того, что остался жив. Невероятным усилием воли он заставил себя двигаться в направлении родного дома, на Дарьевку, где его, возможно, ждало спасение.

Утром фашисты вернулись, чтобы завершить свое черное дело, и не досчитались одного тела. Гестаповцы недаром ели немецкую тушенку и швейцарский шоколад, они сразу сообразили, куда мог отправиться раненый партизан.

Василий полз, иногда впадая в беспамятство и теряя ощущение времени и пространства, но вот вдалеке показались огни родного поселка. Он понимал, что дома его может ждать засада, но обратиться за помощью к своим друзьям и знакомым не решался, их тоже могли расстрелять.

Тихий стук в окно дома Луганских разбудил не только его жену. На крыльцо выскочили полицаи, скрутили и отвезли Василия в управу. Ему не дали даже сказать жене и детям последнего «прощай», сразу отправили в гестапо. Жестокость немцев не знала предела. Они хотели, чтобы Василий пожалел, что остался жив: на его теле гитлеровцы вырезали звезду, выкололи ему глаза и отрезали язык. Через несколько дней нечеловеческих мучений его расстреляли. После освобождения города нашими войсками тело героя по просьбе родственников перезахоронили на кладбище поселка Новодарьевки. Там и по сей день покоится мужественный партизан-подпольщик.

Тема партизанского подполья практически не изучена местными исследователями. Например, совсем не ясно, почему из восьми подпольных групп пять не действовали. Может быть, причиной стало чье-то предательство, а может быть — организационные просчеты райкомовских и обкомовских деятелей. Ведь совершенно очевидно, что оставляя для подпольной работы в тылу партийных и советских руководителей, их обрекали на верную смерть. Они сразу же попадали в «черные списки» оккупационных властей и подлежали немедленной ликвидации.

Может быть, именно поэтому, когда летом 1943 года, во время проведения немцами операции «Цитадель», над Ровенецким районом снова возникла угроза оккупации, организацией подполья уже занимались военные из опергруппы Украинского штаба партизанского движения действующей армии. Приказом по Южному фронту от 19 июня 1943 года в Ровенецком районе был создан партизанский отряд «Боевое знамя». Но действовать ему не пришлось. Фашисты после поражения на Курской дуге отступали. На Запад продвигались, изгоняя ненавистного врага, и части Красной Армии, в рядах которой находились и мужественные ровеньковские партизаны…

Конечно, в истории Великой Отечественной войны еще много белых пятен. И хотя от этих событий нас отделяет ничтожно малый, по историческим меркам, промежуток времени, муза истории Клио неохотно приоткрывает свои тайны. Так что и нынешнему, и будущему поколениям исследователей хватит работы.

Алена РЕШЕТНЯК, «Ровеньковские вести»

Добавить комментарий