Говорят, что в свое время торговлю в Юзовке поделили между собой четыре семьи – две армянские, одна ассирийская и одна еврейская. Армяне взяли не себя труд управлять оптовой торговлей и финансами, ассирийцы контролировали розничную (именно они собирали “дань” с базарных стояльцев), евреи благоразумно заняли рынок финансовых заимствований и транспортный откуп. Британцы, которые владели в поселке всем, довольствовались ролью комиссионера – все-равно победить картель местных торговцев было нереально и дорого.
Потом город стал именоваться так – “Сталино”. Оптовой торговли как понятия, не сало, верней, она перешла в ведение беспощадного и принципиального до отвращения государства. Армянские семьи откочевали в Ростов. Еврейские продолжали заниматься своим бизнесом подпольно, и приуныли. Ассирийцы тоже негласно подмяли под себя мелочевку – чистильщиков обуви, холодных сапожников, точильщиков. Долго воевали с татарской общиной за право заниматься “старьевшицким” промыслом. Неудачно, кстати – сэконд-хэнд того времени остался за татарами до самой Войны.
Новый передел произошел в конце пятидесятых. Вскоре город уже именовался Донецком, вернулись армяне, объединившиеся с ассирийцами через браки. Окончательный рынок торговли и услуг выглядел почти так, как в Юзовке.
Но все годы, даже при немцах существовал торгово-финансовый подпольный ареопаг из представителей четырех, упомянутых семей. Об этом в начале 90-х моему покойному другу, рабу божьему Георгию, рассказывал представитель еврейской семьи, который на вопрос – поддержит ли он идущего в 1994 году в губернаторы торгового деятеля позднего СССР Владимира Щербаня, пренебрежительно поморщился: “Ну, что вы, он же розничник…”
* * *
В середине шестидесятых годов в Волновахе начальником ГАИ был здоровенный полнокровный мужчина. Величия необыкновенного. Росту в нем говорят было больше, чем у Ленина, но несколько меньше, чем у Александра Македонского. И фамилия у товарища подходящая – не то Богатырев, не то Могутний, это я уже запамятовал. В целом положительный мужик такой. И то сказать, взяток в те баснословные времена гаишники еще не брали и занимались преимущественно тем, чем им и положено было по уставу – обеспечением безопасности автомобильного движения. Не верите? – можно и не верить, это ж байка все-таки…
По правде сказать, работенки у Богатырева/Могутнего и его немногочисленных подчиненных было немного: ну, какие там в райцентре машины в то время? – черная “Волга” у первого секретаря, такая же у второго. Пара зажиточных председателей колхозов гоняла на ГАЗ-21 белого колеру, остальные на “козлах” да стареньких “Победах”. Встречались трофейные “немцы”, свидетельствующие, что в войне мы победили и репатриации с побежденного взяли исправно. Остальное – мелочь пузатая – “Москвичата” 401, и шик нового времени – “Запорожец” с “ушами”. Пасти это скромное стадо районному автопастырю было не хлопотно.
Свернуть
Но и не сказать, что вовсе синекура была. В государстве рабочих и крестьян не было такого заводу, чтобы начальник, пускай и невеликий, без дела шлялся и шалаберничал попусту. Областное руководство нет-нет да и нагрянет с проверкой, а то и вовсе учения интересные какие-нибудь изобретет. Особенно, если повод подходящий найдется. А учения вещь занятная. Заранее собирались богатыревцы-могутинцы на хате у начальника, и обсуждали вопросы стратегические (кому возить начальство и договариваться о “поляне”) и тактические – сколько чего брать и шобы закусь без переводу, да кулеш, да шашлык. рыба, арбузы по сезону, грибочки опять же…
И вот одно такое учение сочинилось в Донецке накануне 50-летия Великого Октября. Кто из молодых не помнит – 7 ноября отмечалась годовщина штурма Зимнего дворца. Нет, сначала праздновалась, конечно, а потом, естественно, и отмечалась. Ну, дело государственной важности, понятно же. Об идеологической начинке мероприятия и говорить нечего: хоть и надоела до чертиков, как холодный пирожок с ливером, но спрос за порядок в этом деле до самого до Горбача был неусыпно-бдительный. Короче говоря, надо было расставить посты, регулировщиков и прочих нужных людей по городу. А чтоб не напортачили чего в святой день, все ответственные загодя проходили по маршруту. Это, собственно, и именовалось учениями. После которых, само собой, принималось на грудь – “от нервов”.
Ну, так вот. 6 ноября. “Обход” совершен, разбор тоже. Наш герой с ребятами приземлился в вокзальном буфете (в Волновахе, городе железнодорожном, – лучшее место) обсудить завтрашний день, непростой день. В предвкушении его заказана водка и горячее. Как вдруг в табачно-кухонный туман ресторанного зала вплывает черная хустовская шляпа, под ней очки, за ними глазки-буравчики. Батюшки-светы! – один из областных проверяющих, нагрянувших с утра. Да проверяющий-то так, дрянь – мелкая сошка из облисполкома. Но ему не досталось места в машине, возвращается он, значит, поездом – злой, как черт! А тут вся бригада гаишная за столом с явным намерением вступить в жестокий бой с “зеленым змием”. Морды у всех красные, как на подбор, а с ними дядька Черномор, сиречь, товарищ Богатырев/Могутний собственной персоной. Освящает своим авторитетом явное расшатывание служебно-партийной дисциплины и подрыв моральных устоев советского человека, позорящих, без обиняков, честь мундира офицера милиции.
Но хороший начальник никогда не теряется. Наш батыр тут же вскакивает со стула, физиономия лучится добром: какой приятный сюрприз, Иван Иваныч Как-Там-Вас! Не желаете ли пообедать? И тут, прежде, чем шляпа успевает надменно отказаться, сильнейшая боль в паху справа сгибает богатыря пополам. А он с утра жаловался заму с замполитом – дескать, что-то ноет в боку со вчерашнего дня – не иначе ливер протестует против той третьей пол литры, помнишь, Петро, я говорил, не надо бы – ну, вот… А на самом деле – аппендицит. И боль усиливается. Пока до больнички довезли – он уже совсем с лица сошел. Хирург посмотрел – срочно на стол, перитонит во всей красе. И три часа эскулапы копаются в его внутренностях: режут-вырезают-промывают-зашивают. Спасли, короче, не впервой, слава те Господи.
А назавтра по всей Волновахе бравурные марши из громкоговорителей, ветер треплет кумачовые стяги и транспаранты, колонны трудящихся, поддав по очереди за спиной парторга с комсоргом и профоргом, горланят пламенный привет родной партии и лично товарищу Брежневу. Партийно-хозяйственный актив умильно взирает с деревянного помоста у горрайкома на энтузиазм масс и по-сталински привычно помахивает ласковой ладошкой рабочему классу и примкнувшей к ней творческой интеллигенции. А товарищ Богатрев/Могутний отдыхает в палате, тоскуя по праздничному столу и компании верных товарищей. Однако же, для чего нужны друзья? – Они тут как тут. Тяжелые синие шинели, галифе-сапоги-портупеи, свежий перегар, но в меру.
Товарищ майор, ну как же так угораздило?! В такой день! А мы тут зашли с праздничком, как положено, ну, того, проведать. И достают из шинелей… нет, не водку презренную, а самый что ни на есть благородный коньяк – КВВК элитный где-то, черти, достали, не иначе в ОРСе на базе.
Да вы чего, хлопцы! – у меня же швы еще свежие, рубец сочится!
А хлопцы (вот ведь не было тогда санитарного образования для широких масс!) отвечают: так правильно – надо же изнутри продезинфицировать. Незатейливый народ такой! Шутка понравилась – ну, разве что для дезинфекции. Пошли в ход стаканчики специально принесенные, нехитрая снедь -бочковые помидоры, огурцы, болгарский перец в банках. Вздрогнули за 50-летие ВСОР, за партию, за службу, которая и опасна и трудна (правда, песни этой тогда еще не было, конечно), за мужиков, за баб-с, за деточек и всех сродственников. Все как положено – шесть ментовских приемов подряд. Понятно, что – классика!- еще сгоняли за горючим, сходили покурили в туалет. Да и разошлись по домам довольные – хорошо, что начальника проведали, правильное дело сделали!
А ночью у него обострение, а праздник – все врачи по домам выпимши, и крепко, а за дежурного рентгенолог молодой. Короче говоря, помер начальник ГАИ, не снеся тягот и лишений в послеоперационный период.
…Хоронили всем городом. Дальние родственники, подходя к одеревеневшей от горя вдове, сочувственно-понимающе спрашивали: “Сердце, конечно?” И услыхав страшное слово “перитонит”, сокрушенно качали головой – “надо же, с чего бы это, такой ведь молодой еще…”
Олег Измайлов