Юзовку стали воспринимать как город задолго до 1917 года. Во всяком случае, на обороте фотографии, где изображен мой прадед Степан Лаврентьевич со своими то ли коллегами, то ли друзьями (три молодых щеголя-маркшейдера с тонкими офицерскими усиками) написано чьей-то рукой: «Городъ Юзовка, 1911-й г.». Оно и понятно: к тому времени «заводской поселок» имел почти все, что требовалось городу. Обзаводился он этими необходимыми атрибутами постепенно. Давайте посмотрим, как делались некоторые из шагов, превративших поселок в город.
Первый пруд
Завод основали в месте, идеальном с точки зрения залежей, но чрезвычайно бедном водой: только скудная речка Кальмиус с вялыми притоками. А вода Юзу была нужна для нужд производства. И воду он получил очень простым способом: перекрыл плотинами сначала русло Кальмиуса, а потом – русло речки Скоморошиной. Получились пять прудов: два на Кальмиусе, три – на Скоморошиной. Вода поступала в напорную башню, подавалась в цеха завода и, после использования, возвращалась в родные резервуары.
Кальмиусские водохранилища до революции использовались только в промышленных целях. А вот ближний к заводу пруд на Скоморошиной ждала более праздничная судьба. Под названием «Первый городской» он стал частью увеселительного, если можно так сказать, комплекса. Судя по старым юзовским фото, в 1890-х его уже использовали для катания на лодках (летом) и конькобежных забав (зимой). На весьма популярном снимке начала ХХ века мы видим лодочную станцию возле Горсада с весьма симпатичными, ярко раскрашенными посудинами, жизнь которых контролируется из небольшого сарая у причала. Правда, людей на снимке что-то не видно…
А на зимнем фото – эпизод колки льда: специально обученные лошади с особыми «прицепами» бесстрашно прокладывают борозду по замерзшей поверхности пруда. На заднем плане – черные точки, в которых можно угадать рыбаков и как раз конькобежцев…
Поскольку в Первый городской пруд возвращалась использованная техническая вода и сбрасывались всякие стоки, он не считался «питьевым». Вода, пригодная для потребления внутрь, поступала к юзовцам из двенадцати закрытых колодцев, охраняемых сторожем – как правило, бывшим шахтером или рабочим, получившим увечье на производстве.
Первый телефон
Нетрудно догадаться, что и первые телефоны в Юзовке появились по промышленной нужде. Это случилось в 1891 году по инициативе вездесущего на тот момент «Новороссийского общества каменноугольного, железного, стального и рельсового производства». Разрешение на постройку станции было получено 6 августа этого года. Первая телефонная сеть соединила Новосмоляниновский рудник, рудник «Ветка», завод и главную контору «Новороссийского общества». Кроме того, судя по документам, телефоны были установлены и в конторах некоторых особо важных служащих.
На фотографии девушки, разговаривающей по телефону, видим юную особу с совершенно неземным выражением лица. Вероятно, люди, пользовавшиеся передовым тогда видом связи, испытывали неподдельное счастье уже из-за одного этого факта. Впрочем, может быть, у девушки просто разговор с любимым… В правой руке она держит стойку с микрофоном для произнесения ласковых слов, в правой у нее – небольшая трубка с приемником, откуда раздаются явно приятные известия. Связь осуществлялась так: крутили ручку на аппарате, в результате возникал импульс, посылавший сигнал на станцию. Там телефонистка выходила на связь, после чего вы могли снимать трубку и просить соединения с нужным вам номером. Телефонистка вставляла штепсель куда надо – и вы могли говорить!
По официальным данным, к февралю 1915 года юзовская телефонная сеть обслуживала 296 абонентов. Протяженность ее линий, опутавших весь город (точнее – уже почти город) составляла 86 верст. Телефонные аппараты, стоявшие в конторах и квартирах жителей Юзовки, были преимущественно производства фирмы Ericsson. Владельцы мобильных телефонов Sony/Ericsson в этом месте могут прослезиться…
Первый парк
Все началось с городского собора. По всем архитектурным и человеческим нормам, он не мог стоять посреди степи. Поэтому у его стен был запроектирован сквер – он простирался до Садового проспекта. Получился небольшой, но удивительно уютный оазис, наводящий на размышления о нетленном. Разумеется, парком этот сквер нельзя было считать даже условно. А по мере роста Юзовки необходимость именно в парке возрастала.
И на рубеже веков он появляется – под стандартным для тех времен названием “городской сад”. Сравнительно небольшой по площади, аккуратно сработанный, аллеи его были прямы, зелень – свежа, дорожки – чисты и, что там греха таить, действительно интимны! Всем своим видом горсад рождал в душе какую-то романтику. Недаром очень скоро он стал общепризнанным местом свиданий, причем не только любовных, но и политических. Именно здесь встречались по своим важным делам юзовские борцы за народной счастье. Происходило это в нижней части Горсада – в зарослях у Первого городского пруда.
Планировка Горсада за истекший век, наверное, изменилась, но как отдельное культурное насаждение оно и сейчас – на прежнем месте. Треугольник между Университетской, «Золотым кольцом» и Первым городским прудом выглядит вполне прилично – по крайней мере, в верхней части. Там, где революционеры не больше двух собирались…
Первые пожарные
Дорожки дореволюционного Горсада освещались газовыми фонарями, которые зажигали и тушили юзовские пожарные – такая была у них дополнительная обязанность.
Вообще, нормальное функционирование местной пожарной бригады началось с 30 сентября 1901 года, хотя каланчу для борьбы с огнем построили двумя годами раньше. До нашего времени она не дожила, хотя площадь, где она стояла, до сих пор в городе зовут «Пожарной» (при вполне официальном наименовании – площадь Дзержинского). Как свидетельствует исследователь прошлого юзовских «чрезвычайных служб» Николай Ранга, двухэтажное здание стоимостью 10 тысяч рублей для размещения «пожарки» построил завод «Новороссийского общества» (конечно же, он!). Правда, половину дома занимал мировой судья. Первоначальная пожарная команда насчитывала 18 человек во главе с брандмейстером Кодаренко. «На дело» команда выезжала обозом. Впереди – «скачок», он разгонял прохожих и указывал коллегам кратчайший путь к месту пожара. За скачком следовали повозки или ходы: линейка с командой, бочка с водой, ручной насос с пожарными рукавами и, наконец, повозка с лестницами, баграми, крючьями и другим инструментом.
На 25-метровой каланче обязательно должен был нести вахту дежурный. Его сменяли каждые две часа, а зимой – через час. Сигналом о пожаре днем служил красный флаг, а ночью — красный фонарь. Командовал всеми пожарными подразделениями брандмайор – он жил в одноэтажном доме по соседству. Рабочий день пожарного продолжался 12–14 часов, дежурили бессменно, не раздеваясь даже на ночь. Правда, в 1886 году бедолагам было разрешено в виде особой милости на ночь снимать сапоги.
Глядя на снимок первой пожарной команды Юзовки, видим крепко спаянную группу парней явно не робкого десятка с лицами разной степени лихости. Брандмейстер, сидящий рядом с озабоченным возницей, величествен, как Бисмарк. С такой командой Юзовка могла быть абсолютно спокойна за свою пожарную безопасность!
Первая газета
Вот это уж – точно примета нарождающегося города! Хотя, если честно, появление первой юзовской газеты – результат скорее политической конъюнктуры, чем осознанная общественная необходимость.
Первый номер «Известий Юзовского района» вышел в октябре 1905 года. Это был разгар русской революции, и властям вполне естественно хотелось иметь свой способ промывки местных мозгов. Как вспоминает анонимный обозреватель сайта «Донецк. История, события, факты», выпускал газету Юзовский совет, но поскольку большинство в нем принадлежало меньшевикам, то революционная патетика оказалась не столь явно выраженной, как в пролетарских изданиях. Позже, в 1915-1916 годах, в Юзовке появились еще три газеты, выпускали их местные власти.
Если говорить о первой газете Донбасса, то появилась она не в Юзовке. Скорее всего, это произошло в Мариуполе, который возник и развился гораздо раньше. Издание это называлось «Мариупольский справочный листок». Краевед Лев Яруцкий в книге «Мариупольская старина» не без тонкой иронии замечает, что «Листок» громко называл себя «общественной торгово-промышленной газетой», хотя выходил три раза в неделю и почти полностью состоял из рекламных объявлений». В постсоветские времена такое «выпячивание груди» станет распространенным среди донецких рекламных газет…