Для города Сталино индустриализация стала переломным моментом развития…
Такие города, как Магнитогорск или Комсомольск-на-Амуре, всем, что имеют, обязаны первой пятилетке. Курс на индустриализацию вызвал их к жизни, как заклинание старика Хоттабыча. У города Сталино – другая судьба. Его рождение – дело рук другого фокусника, оборотистого мужичка с британскими корнями. Но и для города Сталино индустриализация стала переломным моментом развития. На глазах изумленных юзовцев, переживших революцию и гражданскую войну, произошла смена названия и бешеный, ни с чем ни сравнимый приток населения. В 1941 году город Сталино вошел в пятерку самых крупных населенных пунктов Украины и уже никогда не выходил оттуда. За двадцать лет из сопливого подростка город превратился в здоровяка-акселерата, на которого с опаской и уважением смотрели окружающие.
После окончательной победы «красных» стало ясно: название «Юзовка» обречено, его замена – лишь вопрос времени. Идеологически оно не выдерживало никакой критики. Долго ждать не пришлось. В 1924 году город получил веское имя «Сталин», к которому впоследствии прилепилась буковка «о». Уже не одно поколение историков умиляется словесной эквилибристике в документах о переименовании. Там лукаво, хотя одновременно и обезоруживающе прямодушно говорится, что решение было принято не в честь Иосифа Виссарионовича, а в честь Владимира Ильича. Или в честь обоих. Или в честь ни одного из них. Судите сами. Вот как сформулировало концепцию переименование собрание трудящихся от 9 марта 1924 года: «Так как последованием Ленина является сталь, его же стальным последователем является его помощник т. Сталин. Это имя дала ему партия, так как он был тверд и непоколебим – как сталь. Мы же должны быть также тверды и непоколебимы, как сталь. Сталь будет нашим символом, и всякая попытка ненавистников стальных идей т. Ленина разобьется о стальную стену».
В городе с такой подоплекой не могло оставаться никакого наследия мрачного прошлого. До конца 20-х годов было переименовано все, что мешало двигаться вперед. Улицы и проспекты получили современное звучание. Сталино стал социалистическим городом по форме. Теперь оставалось только поработать с содержанием. На это и ушли 30-е годы.
А ведь все могло сложиться и совсем по-другому! В 1925 году бывший директор завода «Новороссийского общества» Адам Свицын, при новой власти допущенный к работе инспектором треста «Югосталь», предлагал наряду с несколькими другими коллегами… закрыть завод! Может быть, им руководила какая-то особенная ревность к предприятию, которое он возглавлял до револбции («Если не мне, то не доставайся ты никому!»), а может, действительно, смотрел человек на экономическую целесообразность – ясно одно: прими правительство предложение Свицына, и мы бы с вами сейчас не рассуждали о 140-летии города-миллионера, а готовились отпраздновать скромный юбилей своего шахтного поселка с населением, дай бог, 50 тысяч жителей. Но правительство видело перспективу и у завода, и у города – и мы имеем то, что имеем.
Лично для меня закрытие завода означало бы максимальное упрощение судьбы – в том смысле, что я просто не родился бы. Мой дед Михаил Васильевич не приехал бы в Сталино на подъем угольной промышленности из своей Курской губернии. Но, конечно, дело не в нем одном и не в нашем семействе. 30-е годы дали городу пару сотен тысяч таких людей, как он – эти люди, собственно, и сделали город.
В 20-е годы Сталино еще не имел ни централизованного водопровода, ни канализации. Все блага цивилизации стали появляться по ходу выполнения первого пятилетнего плана. В стратегических замыслах партии Сталино числился одним из важнейших пунктов. Почему Сталино стал пятым городом Союза, где стали использовать бытовой газ? С одной стороны, это придумали несколько местных энтузиастов – то есть, стихийное творчество масс. Но оно могло не сработать, если бы не сформированная высшей волей тактика: город шахтеров и металлургов должен иметь налаженный быт и хорошо функционирующую инфраструктуру! Документы бесконечных заседаний городских исполнительных органов той поры переполнены коммунальными проблемами, как никогда.
Наступали беспокойные времена. Партийные лидеры менялись, как перчатки. Армянина Саркисова на посту главы области сменил латыш Прамнэк, потом несколько месяцев в этом кресле провел русский Щербаков. По справедливости, городской парк следовало бы назвать именем армянина – именно при нем был заложен главный оазис города. Но историческая справедливость рассудила иначе: Саркисова расстреляли (Прамнэка, кстати, тоже), а Щербаков благополучно дожил до обширного инфаркта, ничем себя не опорочив в глазах партии.
Город был похож на бешено растущего акселерата не только потому, что поглощал приезжих в огромном количестве. Он еще и заглатывал огромные территории, в несколько раз превосходившие его изначальные размеры. Заглатывал, как кролик удава – целиком, понимая, что сразу переварить не в состоянии, но оставляя усвоение на потом: главное – присвоить, включить в сферу действия собственного организма. Город пережил два скачкообразных расширения: первое – в середине 20-х (Ветка, Гладковка, Калиновка, Рыковка – то, что хоть как-то близко к заводу), второе – в конце 30-х (Рутченково, Лидиевка, Петровка, Буденновка – уже черт знает какие дали). В городскую черту вошли земли, о которых дореволюционные отцы города толком и не слыхивали. По территории, Сталино довели до состояния одного из крупнейших городов Союза.
Но традиции было не так-то просто вытравить. Коренные горожане продолжали называть улицу Артема «Первой линией». Сталино все еще выглядело, как Юзовка, халупы с соломенными крышами маячили еще в самом центре города – но Первая линия имени Артема уже была, как картинка. Еще не существовало общего градостроительного плана, но первые советские архитекторы города уже думали, как объединить новую застройку в единый ансамбль. Улица Артема на ее начальном этапе – забавный микс из юзовского модерна и сталинского ампира. Современные дончане бегут мимо этих неприметных, на первый взгляд зданий, не поднимая глаз. А зря! В каждом из объектов главной улицы – своеобразие, стиль, характер.
Кроме главной улицы, в Сталино, если честно, смотреть было нечего. Но по городу уже начали мелькать такси (целых 5 штук!). Заработал междугородный телефон. Принял первых пассажиров аэропорт. Появились первые театралы – вместе с театрами. И показал первые блокбастеры кинотеатр имени Шевченко.
Но площадь Ленина еще оставалась Сенной, а половину ее пока что занимала малоэстетичная Совбольница. За Студгородком начиналась голая степь, дикость которой ничего не нарушало аж до самой Ветки. Трамвай на Рутченково брали штурмом, как последний поезд на Юг. Город Сталино ударными темпами сделали городом победившего социализма – еще раньше, чем социализм победил в масштабах всей страны. Но уже тогда стало понятно: некоторые городские традиции неспособна победить даже партийная воля. Как пили водку в Горсаду, так и будут пить, несмотря на все запретительные меры исполкома…
Из грязи – в столицы
В 1932 году в стране шла грандиозная территориально-административная реформа. Вместо уездов создавали районы, вместо губерний – области. Именно тогда появилась Донецкая область. Название давалось по имени угольного бассейна, и со столицей далеко не все было ясно. Сталино претендовало на эту честь в третью очередь. Первым кандидатом был Бахмут – старинный по нашим меркам уездный город. Далее шла Горловка, и только потом – мы.
По легенде, Бахмут отвергли из-за дефицита «пролетарских традиций» – их в мещанском по сути городе действительно недоставало. У Горловки с этим как раз все обстояло более чем нормально. Именно здесь состоялось самое мощное донбасское выступление в годы Первой российской революции. Но Горловке не повезло с погодой. Перед приездом инспекции, которую возглавлял главный специалист по Украине Лазарь Каганович, прошел дождь. И транспорт с Кагановичем на борту просто не добрался до потенциальной столицы, застряв в грязи.
Вот так, утверждает легенда, Сталино и превратился в областной центр.